Тем временем я успела попутешествовать и вернуться, увидела здесь радугу и грозу, по почте пришли мои пять килограммов книг (почему я всегда набираю пять?), я разобрала шкаф и переболела простудой – и ничего не пишу.
читать дальшеПутешествие было в честь моего нынешнего героя, у которого 450 лет со смерти исторического прототипа; не в каждом фандоме не каждый год такие даты. Ажиотаж после сериала как раз прошел, оставив тропу, натоптанную предшественницами: координаты и фото на гугл-картах.
По Токио я промчалась галопом, поймала диск с редким бонусом и видела манекен в костюме Мэтль перед букинистом манги, то ли просто так, то ли какая-нибудь мацумотовская распродажа.
Город Какэгава вечером был влажен, наутро лил дождь. Я все равно поехала в долину Ии, где происходит действие моей самурайщины. Сакура только-только отцвела, распустились молодые клены. Кишели ласточки. Из поезда видела на меже фазана, не успела сфотографировать (и в другие дни еще двух в других местах).
Я не потрудилась посмотреть расписание и застряла в перерыве между электричками, но недалеко от места, где были владения рода Оно - оттуда наши князья Ии их к себе позвали. 小 на 尾 заменили следующие после нас хозяева долины.
Смотреть там не на что, кроме более позднего храмового комплекса, половина которого была на ремонте.
Следующим поездом я добралась до станции Кига (платформа оформлена в честь сериала, но в сувенирном магазине ничего выдающегося) и оттуда пешком в долину.
Порисовала священный колодец, где по легенде нашли первопредка княжеского рода, туристы заглядывают – за час была группа пенсионерок и фотограф. Дождь понемногу перестал.
Отправила себе с почты открытку на память. Три раза прошла мимо места, где находился особняк Оно: высматривала столбик, а там мемориальная доска, причем деревянная; опознала ее на следующий день с подсказки гугла.
Зашла к часовне в честь, собственно, героя своего романа. Рядом стенд с вырезками из местной прессы; его актер там тоже был.
Спустилась к его же памятному камню, перенесенному от реки при застройке берегов.
Все было темноватое и сырое, на фоне холма светились серебряные деревья: большие сакуры, уже без цветов и еще без листьев.
Вернулась в Какэгаву, там в темноте был подсвечен местный замок, но внутрь, разумеется, уже не пускали.
На следующий день началась жара. Я опять в долине порисовала местность; сурепку, оказывается, японцы не зря считают красивым цветком.
Порисовала часовню неудачно, кинула в ящик монетку и попросила разрешения еще пофанатеть, в смысле вдохновляться. Зашла в краеведческий музей, в фойе фотография: актер там тоже был (небось, тоже зашел по дороге от храма). Экспозиция скудная, но есть чуть-чуть неотразимой доисторической керамики.
Погуляла, купила шнурок, на который можно вешать вместе фотоаппарат и его футляр, и поехала переселяться в город Тоёкава.
Тоёкава славится лисьим храмом, я его смотрела десять лет назад, наутро забежала поздороваться. Кто рано встает, тому архитектура без толпы. Обнаружила постройку, которая была знакома с моими князьями, что называется, через одно рукопожатие: подарена храму предпоследним князем Имагавой, они ему служили.
Поехала смотреть место, где снимали княжеский замок – восстановленная крепость тех времен, два часа по одноколейке, периодически на станциях ждали встречного поезда, чтобы разминуться. И здесь уже горы.
Внезапная гидроэлектростанция.
Крепость Таканэ хороша, но лезть высоко; гугл-карты молчали бы про полчаса, и табличка на середине подъема про двадцать минут тоже рассчитана не на меня. Той же электричкой приехал еще один турист, пока я плелась, он успел и подняться, и пройтись вокруг, и спуститься без суеты.
На следующее утро я навестила статуи лис при лисьем храме.
Скаталась в Сумпу – который давно не Сумпу, а город Сидзуока, наши туда ездили на поклон к тому самому, и следующему, князю Имагаве. Мне был нужен магазинчик редких лоскутов, который работает по неделе не каждый месяц, и я его застала.
Ничего в Сидзуоке не смотрела, а помчалась обратно к горам; я влюбилась, хочу когда-нибудь прицельно пожить там несколько дней.
Из Тоёкавы вечером я переселилась в Киото. С утра посмотрела храм Абэ-но Сэймэя, хорошенький и полный школьными экскурсиями.
Сходила на могилу Оно-но Такамуры, который совмещал службу при дворе и при адском суде.
Рядом похоронена Мурасаки-сикибу, и якобы есть легенда, что он хлопотал за смягчение приговора ее душе (иначе ей пришлось бы плохо, ишь, настрочила легкомысленного чтива).
Сходила в храм, где хранится статуя адского прокурора Янь-вана, статуя Такамуры и есть колодец, через который Такамура лазал в ад. Колодец не показывают, и даже непонятно, где он. Зато статуи, потрясающим образом, в свободном доступе: деревянная постройка с крошечными окошечками на уровне пояса, через которые можно бесплатно заглянуть.
Аццкий сотона свиреп, а его превосходительство, по-моему, выглядит благосклонно. Кроме них внутри оказалась табличка «Фотографировать запрещается», но я всласть пощелкала, прежде чем ее заметила; снаружи она не продублирована.
Народа мало – ажиотаж там летом, в дни поминовения предков, – но вокруг туристические места. Мода, которой не было десять лет назад: китаянки прогуливаются, нарядившись японками, некоторые наряжают своих кавалеров. На каждом углу для них открыт прокат кимоно. Если видишь женщину моложе пятидесяти в национальном костюме, это китайская туристка.
Посмотрела еще одну странную достопримечательность: храм покровителя кондитеров, полумифического персонажа по имени Тадзимамори.
Он в мои списки попал по смежности – привез из-за моря цитрус бессмертия, который у моих князей на гербе; главный храм его где-то на юге, но раз уж он есть в Киото, как пройти мимо. Находится на задворках, снова надо лезть в гору, зато народа нет.
На следующий день я посмотрела его могилу при кургане полумифического императора Суйнина, которому он вез цитрус, но опоздал.
Курган окружен рвом, для верного слуги сделан островок. У императора на одном из боков птичий базар из бакланов и двух видов цапель.
Потом я не учла хорошую погоду и сделала глупость: пошла в самый известный лисий храм, Фусими-Инари. Не понимаю, неужели десять лет назад про него не знал турист; я была тоже весной и чувствовала себя неуютно в пустом лесу. Сейчас таблички пугают обезьянами и кабанами, но по тропинкам идет интернационал трудящихся сплошной колонной, неся вместо флагов палки для селфи. Чтобы проверить, кончится ли толпа, я поднялась до одной из вершин, и зря: толпа осталась густой, а на спуске мне коленки припомнили горный замок. Еще там пасутся кошки, у них есть инстаграмм, но я не записала адрес.
Еще нечто новенькое: Инари-сват, способствует брачным, дружеским и деловым союзам. Но я вряд ли к нему вернусь.
В последний день, не считая дня отъезда, я поняла, что из Киото надо бежать, и поехала наобум без карты смотреть родовую святыню Оно, храмовый комплекс между станциями Оно и Вани (изначально это был один род, часть этих Ванек переселились в деревню Оно, то есть Лужки, и стали называться Лужковыми).
Как это семейство меня встретило дождем в долине, так и здесь, но место приятное.
Памятник Оно-но Комати засыпан опавшими цветами камелии.
Оттуда я поехала в Хиконэ, где потомки наших князей процветали и отгрохали могучий замок. Хотела посмотреть уже их родовой храм, бездарно заблудилась, храм не нашла и едва успела до закрытия хотя бы обратно в замок, в замковый музей. Там мне было счастье: экспонировалась «Ширма из Хиконэ», которую не всегда показывают. Живьем она маленькая и погрызенная, но все равно отличное завершение поездки.
Мораль: надо ездить ненадолго, чтобы не угробить ноги; в крупных городах не задерживаться, на той горной реке окопаться. Но сначала еще год пережидать олимпиаду.
как я провел
Тем временем я успела попутешествовать и вернуться, увидела здесь радугу и грозу, по почте пришли мои пять килограммов книг (почему я всегда набираю пять?), я разобрала шкаф и переболела простудой – и ничего не пишу.
читать дальше
читать дальше